РОДЫ КАК ДАР, ИЛИ 3 ИСТОРИИ СИЛЫ

Я убеждена, что каждые роды для женщины — это ее личное перерождение, роды как дар, что мы, как кошки, имеем столько жизней, сколько дали собой. И каждая история родов — полна своих личных, драгоценных и ювелирно подобранных к данной конкретной душе — даров. Я испытываю едва ли не оргазмическое удовольствие — помогать разгадывать роды как притчу — это и есть суть закрывания родов, но не только. Правда, статья не об этом сейчас. Он о моих рождениях — о моих трех родах.

Я помню первые сутки после рождения первого сына. Сначала был рассвет, под который мы всей семьей засыпали, с чувством глубокого удовлетворения и счастья. А потом я проснулась и пыталась осознать, что я — мама. И пыталась хоть как-то уместить в голове тот путь, ту ночь, через которую прошла. Потому что было очень глубокое и сильное чувство — сотрясения, изменившего многое во мне раз и навсегда.

Действительно, роды — это Инициация.

Больше всего я тогда была удивлена своему Телу. Для меня было так ново, что оно — Может! Умеет! Само-все-знает-и-делает! Что оно само по себе, независимо от моей интеллектуальности или ее отсутствия, мудрое. Меня потрясло, что можно вот так, в 19 лет, ничего не знать, и родить без всяких умных советчиков и контролирующих процесс снаружи. Меня потрясло, как оно несло меня в самый эпицентр Жизни: само принесло, само вынесло, а я, то «я», к которому я привыкла, только осталось Наблюдателем.

Меня потрясла асоциальность процесса. Зверушность его, инстинктивность, природность. Голое тело и свечи, желание земли-опоры под ногами и руками и животные звуки. Меня потрясло, что мой мозг был иным, и я в нем «видела» больше, чем когда, наоборот, казалось бы, трезвая, с ясной головой и выспавшаяся.

Я понимаю, что все, что я пишу сейчас — «по Одену». Про работу гипофиза, и отключку неокортекса. Про измененное состояние сознания, в котором наши человеческие, социальные структуры ослабевают, а на первый план выходит «животная часть», присущая всем млекопитающим. Я понимаю, что всему этому есть научное обоснование. И даже до родов я вроде как знала его. Но меня потрясло это прожить. Потрясло прочувствовать свое тело. Потрясло увидеть высшую мудрость, чем «работа головы».

Именно в родах, я научилась доверять своим инстинктам, и именно телом потом я ощущала — реагировала на своего маленького сыночка. Из родов — в вынашивание снаружи — я понимала, чего он хочет — покачать его или полежать с ним, покормить или подержать его над тазиком, чтобы он совершил свои выделительные процессы. Я чувствовала его тем же «местом» в себе, что и рожала — инстинктами.

Ко мне пришло чувство моей собственной Силы. Способности сталкиваться с жизнью. Сталкиваться и не бороться. Сталкиваться и сотрудничать. Сталкиваться и принимать ее в себя и через себя. Способность встретить боль и пере-жить- ее: не отвернуться, не бороться, не игнорировать. Это было так ново для меня — сама концепция. Что от боли не нужно прятаться, что ее не нужно пытаться утолить, тем более, химическими, снаружними веществами, что ее можно наблюдать, что ее можно расщеплять на разные составляющие, где от самой боли, как таковой, останется маленькая толика. Сотрудничество с ней и несбегание от боли — подарили мне мои первые роды.

И, боже, если бы я знала, как много подарили мне эти роды – наперед, потому что когда ко мне пришла смерть — именно знание изнутри, прожитое знание о физиологических, природных родах, помогло мне проживать все «схватки» душевных мук, которые накрывали также ритмично, с пиками, как волны, и затем откатывали. Именно знание, что тело, если ему не мешать, а доверять, — «вынесло» меня на берег рождения, подарив новую жизнь, дало мне интуитивное и эмпирическое знание о том, что и психика, если ей не мешать путем включения всевозможных психологических защит и обезболивающих, — вынесет меня на берег моего рождения, после смерти мужа. Так оно и оказалось.

Первые роды — подарили мне образ идеальности. Того, как должно быть. Я люблю свои первые роды — они были домашние, теплые, с мужем и акушеркой, полностью здоровые и светлые. И именно этим, отсутствием испытаний, — они дали мне свои дары